Переворот и авария 28-футовой Pearson Triton около Картахены

Это перевод статьи Джерарда Козлова, опубликованной Сэйлмэгазин (оригинал тут), в которой он рассказывает о крушении, произошедшем с ними и их семейным 28-ми футовым стареньким Пирсоном «Vento Dea» близ Колумбии. 

Один из самых сложных переходов в мире — Карибы, совершенно невозможный, — это было практические все, что я и моя жена Джози услышали, когда объявили о своем намерении пройти без остановки 500 миль от Картахены (Колумбия) до острова Бонайре (Антильские острова). Я отмахивался от этих рассуждений, потому что те, кто это говорил, считают невозможным или слишком трудным все, что сложнее галфинда. “Невозможно” — это более, чем сильное слово. Я также знал, что для нашей старенькой 28 футовой Pearson Triton, Vento Dea это будет непросто. Переход требовал тщательного планирования, нас ожидало, минимум, шесть суток неудобств и встречного ветра.

Мы засели в Картахене в ожидании подходящей погоды, следя за прогнозом. Как только ветер начал стихать, мы подготовились, загрузились провизией и вышли навстречу самому жесткому переходу в нашей жизни.Первый день все было довольно неплохо, но потом жизнь наша резко усложнилась. Стоило нам приблизиться к устью Рио Магдалены, как мы словно залипли в патоку. Течение реки не давало нам двигаться больше 1,5 узлов по отношению к берегу. Недавние дожди, из-за которых тут и там попадались бревна, ветки, а то и целые деревья, еще сильнее замедлили наше продвижение. Нам постоянно приходилось лавировать и отпихиваться от плавучих препятствий. Ночью пришел пассат и периодические шквалы. Сражаясь с ветром и течением, мы с трудом преодолели 30 миль за 24 часа. Это продолжалось еще пару дней, но ветер потихоньку крепчал, а течение ослабевало, так что наше продвижение потихоньку улучшалось.

Потом задул сильный ветер с волной 20 футов. Каждая проходящая волна полоскала нас до костей и наши непромоканцы не слишком помогали нам остаться сухими. Из нашего втрое зарифленного грота буквально выдувало швы. Было очевидно, что нам нужно на ближайшую стоянку, и срочно чиниться, если мы не хоти остаться без паруса. К счастью, мы находились всего в 20 милях от лучшей якорной стоянки в округе, так что мы направились к безопасным водам.

В этот момент было жестковато и сыровато, но все было под контролем. Грот мы спустили, а флюгер обещал удачный курс. Замерзнув и устав от постоянного полоскания, Джози спустилась вниз прилечь. Осмотрев горизонт, я последовал за ней — обсохнуть и согреться. Переодевшись и пошутив по поводу нашего незначительного прогресса, я выглянул в иллюминатор и увидел здоровенную волну, возвышающуюся над остальными волнами. Волна быстро приближалась. Не было времени на смену курса или какие-то еще действия. Мы вцепились в поручни, волна ударила, лодка перевернулась и, вот, вдруг — мы уже плаваем в каюте.

В одно мгновение наш дом из убежища и безопасного рая превратился в мусорный бак. После переворота лодки все стало совершенно незнакомым. Кровь отлила от моего лица, когда мы стояли в 3х футах воды и смотрели, как все, чем мы владели превратилось в хлам. Неверие длилось недолго, и спустя несколько мгновений мы начали оценивать ситуацию. В корпусе появилась 4х футовая вмятина. Соединение палубы и корпуса разошлось от носа до кормы и вдавилось примерно на фут. В районе ватерлинии обнаружилазь здоровенная трещина. У нас не было электричества, GPS, радио, а наши бумажные карты пропали. Иллюминатор с подветренной стороны просто вдавило в лодку по время переворота. С полок и шкафчиков все высыпалось. Штурвал сломался. Один из вант-путенсов вырвало, а наш каяк, чудом оставшийся на палубе, был сломан пополам. У нас оставался час до темноты, и все еще изрядно дуло. У меня было чувство, что ночь будет долгой.

Палуба оторванная волной от корпуса:

Три вещи требовали немедленного внимания. Нужно было убрать из лодки воду, определить, есть ли течь, починить штурвал и подготовиться к тому, чтобы покинуть судно, если потребуется. В такой ситуации всем на борту нужно работать — не только потому, что на счету каждая минута, но и потому, что это помогает справиться с паникой. Я поставил Джози откачивать воду и проверять, не выжило ли что-то из наших телефонов, GPS или спутниковых трекеров. Я нашел штурвал, но все мои инструменты пропали, так что я просто привязал его к баллеру всеми веревками, которые только сумел отыскать. Все это держалось и даже работало, хотя и не слишком отзывчиво.

Я нашел мясной нож и с его помощью отрезал провода от одного из аккумуляторов, подключив их напрямую к радио, но обнаружил, что оно накрылось. Пока я размышлял о том, как извлечь динги из-под койки в носовой каюте, Джози ворвалась в каюту со спутниковым навигатором, спрашивая, как активизировать SOS. Она проработала помпой уже час, но это никак не изменило наше положение. Мы медленно тонули, и так же медленно двигались в сторону земли, но не было никакой уверенности, чло лодка выдержит. Корпус треснул под ударом волны, а наш такелаж был поврежден. Наша ситуация не улучшалась, солнце садилось, и поскольку спутник был нашей единственной надеждой на связь с внешним миром, я дал Джози “добро”. Она нажала на кнопку SOS, светодиодик мигнул, и нам оставалось только надеяться на то, что он кому-то где-то сообщил о том, что нам нужна помощь.

Доступ в носовую кают был заблокирован одной из перегородок, сдвинутой от удара волной, так что мы не могли достать динги. Единственным выходом было вытащить ее через передний люк. Каким-то образом я умудрился вытащить ее в кокпит, где наша  собака Гиджет, приходила в себя.

Я выкатил динги и Гиджет немедленно запрыгнула внутрь и отказался выходить. Она посмотрела на меня: “Эта лодка не собирается надувать сама себя”, — говорил ее взгляд. И я заработал насосом. К тому времени, как динги была надута, спущена на воду и привязана к гику, загружена всем необходимым, было почти темно. Глядя на динги, я знал, что если обстоятельства загонят нас в него посреди океана в таких условиях, наша жизнь перестанет зависеть от нас. Я также знал, что если мы простоим ночь и сохраним плавучесть нашей Vento Dea, я дотяну до спокойной гавани.

Примерно в это время Джози нашла свой мобильник и обнаружила, что он сухой. Это было отличной новостью, потому что все остальные мобильники на борту пропали. Мы включили мобильник и обнаружили, что заряда совсем мало. Как только приложение загрузилось, я быстро запомнил карту и наше текущее положение, определился с направлением и основными ориентирами. После этого мы сразу же отключили телефон, надеясь, что сможем воспользоваться им позже. Еще через два часа непрерывной работы помпой, обнаружилось, что уровень воды потихоньку снижается. Это была большая битва и мы выигрывали ее. Как только я это понял, я отключил спутниковый трекер (SPOT). Я сделал это по двум причинам: я знал, что мы справимся. И я слышал, что людей часто принуждают бросать своих питомцев, когда спасают их на море. После примерно шести часов неуверенности, рулежки и работы помпой, мы увидели линию побережья. Без карт, GPS и знания местности, в безлунную ночь, было крайне опасно даже пытаться стать на якорь. Следующие четыре часа мы нарезали круги, размышляя о своем путешествии. Такое окончание после почти 4000 миль и шести месяцев плавания казалось невозможным. И оно, конечно, казалось несправедливым.

Когда мы пустились в это путешествие, я не мог даже вообразить, какие трудности и испытания выпадут на нашу долю, равно как и не мог себе представить, какие победы и восторги нас ожидают. Что мы встретим самых изумительных, красивых и щедрых людей. Что нас поддержат не только те мореходы, с которыми мы встречались, но и люди со всех концов мира, которых мы никогда не видели. Это путешествие само по себе было целой жизнью, и такая смерть была чем-то большим, чем я мог вынести. Впервые на моей памяти я зарыдал.

На рассвете следующего дня мы вошли в гавань и бросили якорь в спокойную голобую воду. Наши морские испытания были завершены, но это совершенно не было моментом “боже-мы-сделали-это”, как вам может показаться. Скорее, это был момент “все-что-я-хочу-это-спать”. Я слишком устал, чтобы волноваться о том, что мы оказались в отдаленном районе Колумбии на абсолютно нерабочей лодке, а в зоне видимости не было ни деревни, ни города. Прежде чем я добрался до постели, появилась колумбийская Береговая Охрана. О нашем появлении сообщили рыбаки, плюс они получили сигнал с нашего спутникового трекера. Офис SPOT уведомил Garda Costa De Colombia, но единственный свободный патруль обладал слишком маленькой лодкой, чтобы искать нас в открытом море в темноте.

Энергичный дружелюбный офицер береговой охраны представился и сказал, что говорит по английски. Это означало, что сам он английским не владеет, но на его смартфоне установлен гугл переводчик. Я объяснил ему по-испански, а также написал это в смартфон, что нам нужно место для сна и возможность международного звонка. Было решено, что патруль добросит нас до ближайшей деревни и найдет, где остановится. Офицеры искренне о нас заботились и очень помогли.

Место последнего приюта для Vento Dea мы нашли сразу за выходом из бухты. Это был еще один маневр из серии “никогда-не-пытайтесь-повторить-это-в-домашних-условиях”, когда нас отбуксировали впереди собственного визга с помощью лодочки на трех движках по 250 л.с. каждый. Причем, было такое ощущение, что все они работали строго на максимуме. Мы забрали динги и некоторое количество личных вещей, после чего береговая охрана высадила нас на берег, где мы нашли место, чтобы переночевать. Стоило нам опустить голову на простыни, как мы вырубились. Мы спали, как, думаю, мало кто спал. 48 часов провели мы в почти непрерывном блаженном забытьи, не думая о том, что делать дальше. Жизням нашим ничего не угрожало на берегу, но бюрократические кошмары только начинались…

Что я сделал правильно:
Немедленно начал действовать и оставался активным.
Тщательно изучил все якорные стоянки по маршруту еще до выхода и порта, даже те, в которых мы останавливаться не планировали
При малейшем ухудшении погоды, мы пристегивались.
У нас был SPOT, по которому наше местоположение было установлено, и можно было отправить сигнал SOS.
У нас дублировались все навигационные системы — GPS, чартплоттер, бумажные карты и три телефона с картами Навионикс. Сломались все, кроме одного. Не будь их так много, мы бы, вообще, остались ни с чем.
У нас был собран “тревожный чемоданчик” с едой, паспортами, копиями документов, удочками и другими предметами первой необходимости, а также 9 галлонов питьевой воды.

Что я сделал не так:
Мы слишком спешили, попытались переиграть сезон ураганов. Если бы мы запланировали несколько остановок в Santa Marta, Cabo de la Vela и Bahia Honda, мы бы преодолели это расстояние за несколько небольших переходов, и имели бы возможность лучше реагировать на погоду.
У нас не было ручной VHF рации про запас. Вся наша проводная электроника сгорела. Это значит, что SOS-сигнал через SPOT был нашим единственным средством коммуникации.